Сообщение #403
16 апреля 2015, 15:57
30.03.2015
Александр Галушка: проект по выделению «дальневосточных гектаров» стартовал
![Александр Галушка: проект по выделению "дальневосточных гектаров" стартовал](http://minvostokrazvitia.ru/upload/iblock/ace/GUS_3589.JPG "Александр Галушка: проект по выделению "дальневосточных гектаров" стартовал")
30 марта вышло интервью Министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока в газете «Комсомольская правда». Корреспонденты издания Нигина Бероева и Евгений Беляков попытались узнать, получится ли на краю страны создать экономическое чудо.
«На министерскую должность Александр Галушка пришел из бизнеса. И раньше частенько оппонировал власти за неоптимальную экономическую политику. Вот уже полтора года он отвечает за развитие всего Дальнего Востока. Что удалось сделать за это время? И о каком развитии можно говорить, когда санкции и отток капитала? В конце марта вступает в силу закон, который должен создать основу для привлечения инвестиций в регион. В интервью «Комсомолке» министр рассказал, как сделать депрессивный регион привлекательным и для бизнеса, и для граждан.
ПЕРВОЕ МЕСТО ПО РОСТУ ДОХОДОВ НАСЕЛЕНИЯ
— Вы родились в Московской области и никогда не жили на Дальнем Востоке, но теперь именно от вас зависит его развитие. Уже погрузились в проблемы?
— До назначения я был членом госкомиссии по Дальнему Востоку и Забайкалью. Да и отец заканчивал институт во Владивостоке. И я всегда знал, что это территория с невероятными возможностями. Меня назначили на должность 11 сентября 2013 года — в момент пика самого крупного паводка на Дальнем Востоке. Это было максимально глубокое и экстремальное погружение в проблемы региона. Уже 12 сентября мы с Юрием Петровичем Трутневым, вице-премьером правительства и полпредом президента в ДФО были в Комсомольске-на-Амуре, где люди стояли живым щитом, защищая город от наводнения. Я никогда этого не забуду: летишь на самолете, смотришь в иллюминатор, а вокруг одна вода, утонуло все, лишь верхушки деревьев и крыши домов иной раз виднелись. Я общался с людьми, с ходу нужно было организовать работу министерства в условиях чрезвычайной ситуации, скоординировать работу с другими органами власти.
— В одном из первых интервью вы сказали, что ваша главная задача — улучшить жизнь людей. Как успехи?
— Люди, которые пострадали при паводке (а это 200 тыс. человек), получили помощь, утратившие свое жилье въехали в новые квартиры. Мы полностью восстановили инфраструктуру. В истории Дальнего Востока никогда не делалось так много в такие короткие сроки.
— Ну это экстремальные обстоятельства. А остальные жители, как же?
— Давайте смотреть на факты. Сейчас Дальний Восток на первом месте среди всех федеральных округов по росту доходов населения. И на первом месте по росту промышленности. К примеру, в Чукотском автономном округе рост за прошлый год составил 147%. В Амурской области видим реальный подъем сельского хозяйства.
ФУНТ СТЕРЛИНГОВ ИЛИ ФУНТ ЛИХА
— 30 марта вступает в силу закон о территориях опережающего развития (ТОР). У нас в стране уже есть особые экономические зоны, всякие технопарки и другие подобные проекты. Чем ваша затея будет отличаться?
— Мы изучили опыт стран, прежде всего азиатского региона, которым удалось построить экономику опережающего развития. Он показывает, что нельзя решить все проблемы сразу, надо сконцентрироваться на главном — привлечь инвестора. Но мы понимали, что вся огромная территория Дальнего Востока инвестора не интересует, ему нужно конкретное предложение. Наши сотрудники провели подробный аудит всего Дальнего Востока. Нам нужно было найти места, которые бы подходили не по бюрократической логике, а по инвестиционной. Отсмотрели более 400 площадок. Выбрали — 15. К запуску сейчас готовятся три из них.
— Приведите пример. Что значит инвестиционная логика?
— Смотрите, недалеко от Владивостока (на полпути от местного аэропорта в Артеме) есть 800 гектаров земли с удачным рельефом. Она экономико-географически расположена очень удачно: аэропорт, дороги, глубоководный, незамерзающий порт, рынки сбыта — все рядом. Межевые работы проводятся, все права будут зарегистрированы. Второй вопрос — коммуникации. От места до железной дороги — всего 4 км. Кидаем туда ветку. До линии электропередач было 5 км — тоже дотягиваем линию. Проводим туда газ. И такую работу мы делаем по каждой площадке ТОР. Инвестор приходит и сразу видит, что площадка полностью обустроена. Обычно на решение всех этих вопросов инвестор тратит неопределенное количество времени и денег. А тут все готово. Приходи и строй завод.
— Но почему инвесторы должны прийти именно туда?
— Потому что есть необходимые начальные условия. Кроме того, для новых проектов инвестор на 5 лет освобождается от налога на прибыль, на землю, на имущество, 10 лет вместо 30% страховых взносов он будет платить только 7,6%. Далее, участник получает возможность ускоренного и упрощенного возврата НДС на экспорт. Будет создан режим свободной таможенной зоны: если туда завозится современное оборудование и новейшие технологии, то НДС и пошлина не платится. Кроме того, это будет зона дебюрократизации для предпринимателя. Мы гарантируем инвестору защиту от административных рисков. По закону о ТОРах, любая проверка, плановая или неплановая, должна быть проведена с согласия Минвостокразвития, а это орган, который напрямую заинтересован в развитии региона. Многие проверки избыточны, явно не нужны. Надо дать людям работать! В ТОРе работает система одного окна, предпринимателю не надо бегать по десяткам кабинетов. Всеми оргвопросами и помощью инвестору занимается управляющая компания ТОРа.
— Она будет частной?
— Это акционерное общество со 100% участием государства. Но коэффициент эффективности управляющей компании, как и зарплата сотрудников, напрямую будет зависеть от количества привлеченных инвестиций. Именно от привлеченных инвестиций, а не от количества произведенных бумажек. К примеру, УК будет выдавать разрешение на строительство за несколько дней, хотя во многих регионах это сейчас занимает около года. Совместите все эти плюсы и получите крайне выгодные условия для инвестиций. У любого инвестора есть два критерия: риск и доходность. Для притока капитала нужны низкие риски и высокая доходность. Мы рассчитали, что если начинать строить производства без инфраструктуры, то предприятие начнет приносить прибыль через 10–14 лет. Кто будет с этим связываться?! Но если все готово, окупаемость наступает уже через 4–6 лет, а по некоторым проектам 3 – 4 года, видите отличие? Как у фунта стерлингов от фунта лиха.
ИНВЕСТИЦИОННАЯ «ХИМИЯ»
— Закон о ТОРах вступил в силу, но когда будет реальный эффект?
— Все время, пока закон готовился, а потом принимался, мы работали с инвесторами. Объясняли им правила, показывали места, на каждом шаге информировали. Мы руководствовались тем, что как только этот закон вступит в силу, он сразу должен начать работать. Не как бывает: приняли, а теперь давайте разрабатывать кучу подзаконных актов, будем думать, как и где эти правила можно применять. У нас уже все готово, в том числе и все параметры по инфраструктуре. Более того, мы подписали 20 меморандумов о сотрудничестве только с иностранными инвесторами. Уже с первым инвестором подписали соглашение о строительстве завода битумных материалов в Хабаровском крае. И это до вступления закона в силу.
— Кстати, ваши проекты направлены в том числе на иностранных инвесторов. Ощутили негативный эффект от санкций?
— Мы занимаемся экономикой, а не политикой. С инвесторами надо говорить на универсальном языке, который понимают от Токио до Рио-де-Жанейро. Им нужно создать благоприятные условия для развития. И очень важно запустить первые конкретные проекты. А дальше сарафанное радио разнесет эту информацию — и инвесторы пойдут. Что обычно происходит практически: строятся новые заводы, они обрастают малым бизнесом, потому что нужны комплектующие, детали, сервис. Образовывается кластер. Регион это сразу почувствует. Люди получают хорошую работу, образование станет более востребовано в ближайших центрах, наука подтянется. У нас нехватка прикладной микроэкономической работы, чтобы не просто закон принять, а продумать условия и создать их. Вот пример, в Комсомольске-на-Амуре есть авиационный завод, который собирает Sukhoi SuperJet. Мы предлагаем, давайте сделаем ТОР вокруг завода. С инфраструктурой, с налоговыми льготами. Пусть все поставщики и сервисы этого завода будут сгруппированы рядом. Это же удобнее, чем везти откуда-то.
— ТОР – это про новые проекты. А если инвестор уже выбрал себе место, уже начал вкладываться, получается, он «в пролете»? Или если это сырьевой проект, который привязан к тому или иному месторождению...
— Это вторая, не менее важная часть нашей работы. Мы рассмотрели 340 инвестпроектов. Выбрали из них 49. У каждого свои очень конкретные проблемы. Например, чтобы заработал транспортно-перевалочный комплекс в порту Ванино, нужны железнодорожные пути, электросети и водопровод. Стоимость инфраструктуры — 3 млрд. рублей. Государство берет это на себя, тратит эти деньги, а инвестор вкладывает 19 млрд. рублей. И так по каждому проекту. Сейчас уже одобрены и готовы к работе шесть проектов. Это в совокупности 127 млрд. рублей частных инвестиций, 8300 рабочих мест и 90 млрд. рублей налогов ежегодно. Мы знаем, что надо сделать, чтобы производства были построены, знаем, сколько будет вложено инвестиций, сколько налогов это принесет. Все, можно начинать работу.
— В какие бюджеты пойдут эти налоги?
— По поручению президента у нас готовится уникальная модель: новые налоги от этих производств будут идти в Фонд развития Дальнего Востока. И снова вкладываться в инфраструктуру. Это такая инвестиционная химия. Мы должны подлить катализатор, создать нужную температуру, чтобы инвестиционный процесс пошел быстрее.
«ДЕВАЛЬВАЦИЯ ДАЛА ШАНС ДЛЯ РАЗВИТИЯ БИЗНЕСА»
— Почему именно Дальний Восток? Чем он может быть интересен потенциальному инвестору, помимо низких налогов и готовой инфраструктуры? Он же находится далеко от центра страны...
— На Дальнем Востоке всего 6,2 млн. населения на всю огромную территорию. Внутренний рынок очень маленький. Но рядом есть огромный внешний рынок, до которого ближе, чем до Москвы, – это азиатские страны. Первая экономика в мире – Китай, третья – Япония, самая динамично растущая экономика – Индонезия (рост ВВП 13,5% в прошлом году). А издержки производства экспортно-ориентированной продукции на Дальнем Востоке из-за девальвации рубля в долларовом эквиваленте сократились вдвое.
— А туризм планируете развивать — с расчетом на иностранных гостей?
— Мы уже видим увеличение туристического потока из азиатских стран. На Камчатке, например, высокие виды на туристический «урожай» в этом году. Природа Дальнего Востока уникальна, таких девственных красот не осталось практически нигде. Для азиатов наш Дальний Восток очень интересен — 2,5 часа на самолете и они, по сути, в европейской цивилизации. Поэтому инициированы налоговые льготы и для туристических компаний. Тем более что доля доходов от туризма в экономике большинства дальневосточных регионов пока что составляет доли процента. Есть куда расти. И девальвация дала реальный шанс для развития этого вида бизнеса на Дальнем Востоке.
«СВОЕ МЕСТО В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ НАДО ЗАВОЕВЫВАТЬ»
— Как вам удалось принять закон, который, по сути, защищает инвесторов от других законов страны на определенных территориях. Сопротивление должно было быть колоссальное…
— Думаю, что пришло время таких законов. Была политическая воля. В декабре 2013 года в послании Федеральному собранию президент Владимир Путин заявил, что Дальний Восток будет приоритетным направлением в 21 веке. Перед нами стояла задача создать конкурентоспособные условия для производства. Мы провели анализ условий ведения бизнеса в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), посмотрели, какие где налоги, издержки. Чтобы быть конкурентноспособными, нужно было собрать у себя лучшие практики. Но не это было самым сложным.
— А что же?
— Неверие. Вообще много человеческой энергии тратится на то, чтобы доказать, почему что-то невозможно. Когда я вступил в должность, мы начали собирать экспертов. Каждую субботу проводили встречи, выслушивали доклады, мнения, советы. Нам это очень много дало. Но часть экспертов, в том числе известных, говорили: «Я не знаю, что делать с проблемами Дальнего Востока. Нет решения». И это эксперты, которые занимают руководящие должности в структурах, изучающих Дальний Восток. Их работа – находить пути развития, консультировать правительство. От таких экспертов мы отказались. Потому что подобные мысли ничего не продуцируют. Всегда есть пути развития, и история нашей страны это доказывает. Тот же Столыпин сделал ставку на человека, на его предпринимательскую смекалку, и за какие-то 6 — 7 лет мы получили взрывной рост экономики. Вы можете себе представить, что тогда из-за Урала сыр во Францию стали экспортировать?! Верить надо в свою страну. И наша тысячелетняя история дает для этого все основания. А у нас много лет все только и делали, что говорили: России надо занять свое место в мировом разделении труда. Если пассивно его занять, то наше место – сырьевой придаток. Место не занять надо, а завоевывать. Чем мог бы стать Сингапур, например? Земли — нет, воды — нет, нефти — нет, квалифицированных кадров — не было, коррупция — гигантская. А они сосредоточились на привлечении частных инвестиций и проектах развития и создали нефтехимический кластер, который дает огромную добавленную стоимость. Развили кучу других отраслей. И в итоге стали одной из самых богатых и комфортных стран мира для проживания. И других примеров в мире немало. Уверен, все это можно сделать.
«СТРАНА ЖИВЕТ, КОГДА РАБОТАЮТ ЗАВОДЫ»
— Одними дорогами и электросетями инвестклимат не создашь, нужно ведь еще и качество жизни соответствующее…
— Совершенно верно, поэтому у нас еще одно направление: корректировка самых разных госпрограмм. Проводился анализ, установлено, что в пересчете на человека по федеральной адресной инвестпрограмме, например, по здравоохранению на Дальнем Востоке в 2014 году было вложено в 5 раз меньше, чем в среднем на жителя всей остальной страны. В 2015 году предусмотрено в 3,5 раза меньше, в 2016 году – в 7 раз меньше. Так, к сожалению, по многим программам социально-экономической направленности. Это дисбаланс госуправления. Потому что, с одной стороны, президент говорит, что нужно развивать регион, а с другой мы видим минимальные вложения в эти территории. К примеру, здание камчатской больницы изношено на 80%, в Амурской области вообще нет крытых катков, и лишь один бассейн, а в Магадане до сих пор отсутствует нормальный родильный дом. Ситуацию нужно исправлять. И мы работаем над этим. Правительство в марте прошлого года дало нашему министерству полномочия по согласованию федеральных целевых программ. Благодаря этим полномочиям за девять месяцев 2014 года удалось скорректировать первые 8 программ и дополнительно направить регионам Дальнего Востока 2,1 млрд рублей. Продолжим эту работу.
— А потом мы удивляемся, что люди с Дальнего Востока уезжают…
— Кстати, отток населения в 2014 году сократился на 25% по сравнению с 2013 годом, когда регион покинуло 27 тысяч человек. Но уже появился и положительный пример: в Чукотском автономном округе впервые зафиксировали приток населения. И это логично. Там рост промышленности: появилась хорошая работа, люди стали приезжать. Вот и ответ на вопрос, что нужно делать. Страна живет, когда работают заводы. Сейчас мы заказываем социологическое исследование, чтобы выяснить, что заставляет людей уезжать, и что нужно, чтобы они поехали на Дальний Восток. И потом инженерно, методично, как при реализации инвестпроектов, будем заниматься проблемами притока российского населения на Дальний Восток.
— Кстати, вы объявили, что на Дальнем Востоке будет бесплатно выделяться гектар земли всем желающим. Уже начали выдавать участки?
— Да, первые 35 сертификатов на гектар уже выданы в Амурской области. При этом никаких ограничений нет. Земля дается на любые цени: сельское хозяйство, бизнес, строительство жилья. И выделяется всем гражданам России. Всем, кто захочет. Единственное ограничение — вторичная продажа иностранцам запрещена.
— А как ее можно получить?
— Когда схема заработает в полную силу – а это будет в конце года – выбрать участок и закрепить его за собой можно будет всего за 5–7 минут. Для этого будет создан специальный сайт в интернете. Когда будем готовы – объявим.
— А что это за земля и где она?
— Естественно, это территории вне городов, без коммуникаций, поэтому она и выделяется бесплатно. Но надо дать людям возможность, пусть они сами решают, что они будут с ней делать. Если человек ничего не предпримет в течение 5 лет, земля возвращается государству.
— Сколько всего планируете раздать? И какой эффект ожидаете от этого решения?
— По нашим оценкам, вовлечь в развитие можно более 140 млн гектаров на Дальнем Востоке. Понятно, что есть более благоприятные районы, есть менее. Данная мера направлена на привлечение людей на Дальний Восток и на развитие предпринимательства в регионе – и по уровню нынешнего интереса со стороны населения к теме мы понимаем, что получение земли может стать реальным стимулом для наших граждан».
Александр Галушка: проект по выделению «дальневосточных гектаров» стартовал
30 марта вышло интервью Министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока в газете «Комсомольская правда». Корреспонденты издания Нигина Бероева и Евгений Беляков попытались узнать, получится ли на краю страны создать экономическое чудо. «На министерскую должность Александр Галушка пришел из бизнеса. И раньше частенько оппонировал власти за неоптимальную экономическую политику. Вот уже полтора года он отвечает за развитие всего Дальнего Востока. Что удалось сделать за это время? И о каком развитии можно говорить, когда санкции и отток капитала? В конце марта вступает в силу закон, который должен создать основу для привлечения инвестиций в регион. В интервью «Комсомолке» министр рассказал, как сделать депрессивный регион привлекательным и для бизнеса, и для граждан.
ПЕРВОЕ МЕСТО ПО РОСТУ ДОХОДОВ НАСЕЛЕНИЯ
— Вы родились в Московской области и никогда не жили на Дальнем Востоке, но теперь именно от вас зависит его развитие. Уже погрузились в проблемы?
— До назначения я был членом госкомиссии по Дальнему Востоку и Забайкалью. Да и отец заканчивал институт во Владивостоке. И я всегда знал, что это территория с невероятными возможностями. Меня назначили на должность 11 сентября 2013 года — в момент пика самого крупного паводка на Дальнем Востоке. Это было максимально глубокое и экстремальное погружение в проблемы региона. Уже 12 сентября мы с Юрием Петровичем Трутневым, вице-премьером правительства и полпредом президента в ДФО были в Комсомольске-на-Амуре, где люди стояли живым щитом, защищая город от наводнения. Я никогда этого не забуду: летишь на самолете, смотришь в иллюминатор, а вокруг одна вода, утонуло все, лишь верхушки деревьев и крыши домов иной раз виднелись. Я общался с людьми, с ходу нужно было организовать работу министерства в условиях чрезвычайной ситуации, скоординировать работу с другими органами власти.
— В одном из первых интервью вы сказали, что ваша главная задача — улучшить жизнь людей. Как успехи?
— Люди, которые пострадали при паводке (а это 200 тыс. человек), получили помощь, утратившие свое жилье въехали в новые квартиры. Мы полностью восстановили инфраструктуру. В истории Дальнего Востока никогда не делалось так много в такие короткие сроки.
— Ну это экстремальные обстоятельства. А остальные жители, как же?
— Давайте смотреть на факты. Сейчас Дальний Восток на первом месте среди всех федеральных округов по росту доходов населения. И на первом месте по росту промышленности. К примеру, в Чукотском автономном округе рост за прошлый год составил 147%. В Амурской области видим реальный подъем сельского хозяйства.
ФУНТ СТЕРЛИНГОВ ИЛИ ФУНТ ЛИХА
— 30 марта вступает в силу закон о территориях опережающего развития (ТОР). У нас в стране уже есть особые экономические зоны, всякие технопарки и другие подобные проекты. Чем ваша затея будет отличаться?
— Мы изучили опыт стран, прежде всего азиатского региона, которым удалось построить экономику опережающего развития. Он показывает, что нельзя решить все проблемы сразу, надо сконцентрироваться на главном — привлечь инвестора. Но мы понимали, что вся огромная территория Дальнего Востока инвестора не интересует, ему нужно конкретное предложение. Наши сотрудники провели подробный аудит всего Дальнего Востока. Нам нужно было найти места, которые бы подходили не по бюрократической логике, а по инвестиционной. Отсмотрели более 400 площадок. Выбрали — 15. К запуску сейчас готовятся три из них.
— Приведите пример. Что значит инвестиционная логика?
— Смотрите, недалеко от Владивостока (на полпути от местного аэропорта в Артеме) есть 800 гектаров земли с удачным рельефом. Она экономико-географически расположена очень удачно: аэропорт, дороги, глубоководный, незамерзающий порт, рынки сбыта — все рядом. Межевые работы проводятся, все права будут зарегистрированы. Второй вопрос — коммуникации. От места до железной дороги — всего 4 км. Кидаем туда ветку. До линии электропередач было 5 км — тоже дотягиваем линию. Проводим туда газ. И такую работу мы делаем по каждой площадке ТОР. Инвестор приходит и сразу видит, что площадка полностью обустроена. Обычно на решение всех этих вопросов инвестор тратит неопределенное количество времени и денег. А тут все готово. Приходи и строй завод.
— Но почему инвесторы должны прийти именно туда?
— Потому что есть необходимые начальные условия. Кроме того, для новых проектов инвестор на 5 лет освобождается от налога на прибыль, на землю, на имущество, 10 лет вместо 30% страховых взносов он будет платить только 7,6%. Далее, участник получает возможность ускоренного и упрощенного возврата НДС на экспорт. Будет создан режим свободной таможенной зоны: если туда завозится современное оборудование и новейшие технологии, то НДС и пошлина не платится. Кроме того, это будет зона дебюрократизации для предпринимателя. Мы гарантируем инвестору защиту от административных рисков. По закону о ТОРах, любая проверка, плановая или неплановая, должна быть проведена с согласия Минвостокразвития, а это орган, который напрямую заинтересован в развитии региона. Многие проверки избыточны, явно не нужны. Надо дать людям работать! В ТОРе работает система одного окна, предпринимателю не надо бегать по десяткам кабинетов. Всеми оргвопросами и помощью инвестору занимается управляющая компания ТОРа.
— Она будет частной?
— Это акционерное общество со 100% участием государства. Но коэффициент эффективности управляющей компании, как и зарплата сотрудников, напрямую будет зависеть от количества привлеченных инвестиций. Именно от привлеченных инвестиций, а не от количества произведенных бумажек. К примеру, УК будет выдавать разрешение на строительство за несколько дней, хотя во многих регионах это сейчас занимает около года. Совместите все эти плюсы и получите крайне выгодные условия для инвестиций. У любого инвестора есть два критерия: риск и доходность. Для притока капитала нужны низкие риски и высокая доходность. Мы рассчитали, что если начинать строить производства без инфраструктуры, то предприятие начнет приносить прибыль через 10–14 лет. Кто будет с этим связываться?! Но если все готово, окупаемость наступает уже через 4–6 лет, а по некоторым проектам 3 – 4 года, видите отличие? Как у фунта стерлингов от фунта лиха.
ИНВЕСТИЦИОННАЯ «ХИМИЯ»
— Закон о ТОРах вступил в силу, но когда будет реальный эффект?
— Все время, пока закон готовился, а потом принимался, мы работали с инвесторами. Объясняли им правила, показывали места, на каждом шаге информировали. Мы руководствовались тем, что как только этот закон вступит в силу, он сразу должен начать работать. Не как бывает: приняли, а теперь давайте разрабатывать кучу подзаконных актов, будем думать, как и где эти правила можно применять. У нас уже все готово, в том числе и все параметры по инфраструктуре. Более того, мы подписали 20 меморандумов о сотрудничестве только с иностранными инвесторами. Уже с первым инвестором подписали соглашение о строительстве завода битумных материалов в Хабаровском крае. И это до вступления закона в силу.
— Кстати, ваши проекты направлены в том числе на иностранных инвесторов. Ощутили негативный эффект от санкций?
— Мы занимаемся экономикой, а не политикой. С инвесторами надо говорить на универсальном языке, который понимают от Токио до Рио-де-Жанейро. Им нужно создать благоприятные условия для развития. И очень важно запустить первые конкретные проекты. А дальше сарафанное радио разнесет эту информацию — и инвесторы пойдут. Что обычно происходит практически: строятся новые заводы, они обрастают малым бизнесом, потому что нужны комплектующие, детали, сервис. Образовывается кластер. Регион это сразу почувствует. Люди получают хорошую работу, образование станет более востребовано в ближайших центрах, наука подтянется. У нас нехватка прикладной микроэкономической работы, чтобы не просто закон принять, а продумать условия и создать их. Вот пример, в Комсомольске-на-Амуре есть авиационный завод, который собирает Sukhoi SuperJet. Мы предлагаем, давайте сделаем ТОР вокруг завода. С инфраструктурой, с налоговыми льготами. Пусть все поставщики и сервисы этого завода будут сгруппированы рядом. Это же удобнее, чем везти откуда-то.
— ТОР – это про новые проекты. А если инвестор уже выбрал себе место, уже начал вкладываться, получается, он «в пролете»? Или если это сырьевой проект, который привязан к тому или иному месторождению...
— Это вторая, не менее важная часть нашей работы. Мы рассмотрели 340 инвестпроектов. Выбрали из них 49. У каждого свои очень конкретные проблемы. Например, чтобы заработал транспортно-перевалочный комплекс в порту Ванино, нужны железнодорожные пути, электросети и водопровод. Стоимость инфраструктуры — 3 млрд. рублей. Государство берет это на себя, тратит эти деньги, а инвестор вкладывает 19 млрд. рублей. И так по каждому проекту. Сейчас уже одобрены и готовы к работе шесть проектов. Это в совокупности 127 млрд. рублей частных инвестиций, 8300 рабочих мест и 90 млрд. рублей налогов ежегодно. Мы знаем, что надо сделать, чтобы производства были построены, знаем, сколько будет вложено инвестиций, сколько налогов это принесет. Все, можно начинать работу.
— В какие бюджеты пойдут эти налоги?
— По поручению президента у нас готовится уникальная модель: новые налоги от этих производств будут идти в Фонд развития Дальнего Востока. И снова вкладываться в инфраструктуру. Это такая инвестиционная химия. Мы должны подлить катализатор, создать нужную температуру, чтобы инвестиционный процесс пошел быстрее.
«ДЕВАЛЬВАЦИЯ ДАЛА ШАНС ДЛЯ РАЗВИТИЯ БИЗНЕСА»
— Почему именно Дальний Восток? Чем он может быть интересен потенциальному инвестору, помимо низких налогов и готовой инфраструктуры? Он же находится далеко от центра страны...
— На Дальнем Востоке всего 6,2 млн. населения на всю огромную территорию. Внутренний рынок очень маленький. Но рядом есть огромный внешний рынок, до которого ближе, чем до Москвы, – это азиатские страны. Первая экономика в мире – Китай, третья – Япония, самая динамично растущая экономика – Индонезия (рост ВВП 13,5% в прошлом году). А издержки производства экспортно-ориентированной продукции на Дальнем Востоке из-за девальвации рубля в долларовом эквиваленте сократились вдвое.
— А туризм планируете развивать — с расчетом на иностранных гостей?
— Мы уже видим увеличение туристического потока из азиатских стран. На Камчатке, например, высокие виды на туристический «урожай» в этом году. Природа Дальнего Востока уникальна, таких девственных красот не осталось практически нигде. Для азиатов наш Дальний Восток очень интересен — 2,5 часа на самолете и они, по сути, в европейской цивилизации. Поэтому инициированы налоговые льготы и для туристических компаний. Тем более что доля доходов от туризма в экономике большинства дальневосточных регионов пока что составляет доли процента. Есть куда расти. И девальвация дала реальный шанс для развития этого вида бизнеса на Дальнем Востоке.
«СВОЕ МЕСТО В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ НАДО ЗАВОЕВЫВАТЬ»
— Как вам удалось принять закон, который, по сути, защищает инвесторов от других законов страны на определенных территориях. Сопротивление должно было быть колоссальное…
— Думаю, что пришло время таких законов. Была политическая воля. В декабре 2013 года в послании Федеральному собранию президент Владимир Путин заявил, что Дальний Восток будет приоритетным направлением в 21 веке. Перед нами стояла задача создать конкурентоспособные условия для производства. Мы провели анализ условий ведения бизнеса в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), посмотрели, какие где налоги, издержки. Чтобы быть конкурентноспособными, нужно было собрать у себя лучшие практики. Но не это было самым сложным.
— А что же?
— Неверие. Вообще много человеческой энергии тратится на то, чтобы доказать, почему что-то невозможно. Когда я вступил в должность, мы начали собирать экспертов. Каждую субботу проводили встречи, выслушивали доклады, мнения, советы. Нам это очень много дало. Но часть экспертов, в том числе известных, говорили: «Я не знаю, что делать с проблемами Дальнего Востока. Нет решения». И это эксперты, которые занимают руководящие должности в структурах, изучающих Дальний Восток. Их работа – находить пути развития, консультировать правительство. От таких экспертов мы отказались. Потому что подобные мысли ничего не продуцируют. Всегда есть пути развития, и история нашей страны это доказывает. Тот же Столыпин сделал ставку на человека, на его предпринимательскую смекалку, и за какие-то 6 — 7 лет мы получили взрывной рост экономики. Вы можете себе представить, что тогда из-за Урала сыр во Францию стали экспортировать?! Верить надо в свою страну. И наша тысячелетняя история дает для этого все основания. А у нас много лет все только и делали, что говорили: России надо занять свое место в мировом разделении труда. Если пассивно его занять, то наше место – сырьевой придаток. Место не занять надо, а завоевывать. Чем мог бы стать Сингапур, например? Земли — нет, воды — нет, нефти — нет, квалифицированных кадров — не было, коррупция — гигантская. А они сосредоточились на привлечении частных инвестиций и проектах развития и создали нефтехимический кластер, который дает огромную добавленную стоимость. Развили кучу других отраслей. И в итоге стали одной из самых богатых и комфортных стран мира для проживания. И других примеров в мире немало. Уверен, все это можно сделать.
«СТРАНА ЖИВЕТ, КОГДА РАБОТАЮТ ЗАВОДЫ»
— Одними дорогами и электросетями инвестклимат не создашь, нужно ведь еще и качество жизни соответствующее…
— Совершенно верно, поэтому у нас еще одно направление: корректировка самых разных госпрограмм. Проводился анализ, установлено, что в пересчете на человека по федеральной адресной инвестпрограмме, например, по здравоохранению на Дальнем Востоке в 2014 году было вложено в 5 раз меньше, чем в среднем на жителя всей остальной страны. В 2015 году предусмотрено в 3,5 раза меньше, в 2016 году – в 7 раз меньше. Так, к сожалению, по многим программам социально-экономической направленности. Это дисбаланс госуправления. Потому что, с одной стороны, президент говорит, что нужно развивать регион, а с другой мы видим минимальные вложения в эти территории. К примеру, здание камчатской больницы изношено на 80%, в Амурской области вообще нет крытых катков, и лишь один бассейн, а в Магадане до сих пор отсутствует нормальный родильный дом. Ситуацию нужно исправлять. И мы работаем над этим. Правительство в марте прошлого года дало нашему министерству полномочия по согласованию федеральных целевых программ. Благодаря этим полномочиям за девять месяцев 2014 года удалось скорректировать первые 8 программ и дополнительно направить регионам Дальнего Востока 2,1 млрд рублей. Продолжим эту работу.
— А потом мы удивляемся, что люди с Дальнего Востока уезжают…
— Кстати, отток населения в 2014 году сократился на 25% по сравнению с 2013 годом, когда регион покинуло 27 тысяч человек. Но уже появился и положительный пример: в Чукотском автономном округе впервые зафиксировали приток населения. И это логично. Там рост промышленности: появилась хорошая работа, люди стали приезжать. Вот и ответ на вопрос, что нужно делать. Страна живет, когда работают заводы. Сейчас мы заказываем социологическое исследование, чтобы выяснить, что заставляет людей уезжать, и что нужно, чтобы они поехали на Дальний Восток. И потом инженерно, методично, как при реализации инвестпроектов, будем заниматься проблемами притока российского населения на Дальний Восток.
— Кстати, вы объявили, что на Дальнем Востоке будет бесплатно выделяться гектар земли всем желающим. Уже начали выдавать участки?
— Да, первые 35 сертификатов на гектар уже выданы в Амурской области. При этом никаких ограничений нет. Земля дается на любые цени: сельское хозяйство, бизнес, строительство жилья. И выделяется всем гражданам России. Всем, кто захочет. Единственное ограничение — вторичная продажа иностранцам запрещена.
— А как ее можно получить?
— Когда схема заработает в полную силу – а это будет в конце года – выбрать участок и закрепить его за собой можно будет всего за 5–7 минут. Для этого будет создан специальный сайт в интернете. Когда будем готовы – объявим.
— А что это за земля и где она?
— Естественно, это территории вне городов, без коммуникаций, поэтому она и выделяется бесплатно. Но надо дать людям возможность, пусть они сами решают, что они будут с ней делать. Если человек ничего не предпримет в течение 5 лет, земля возвращается государству.
— Сколько всего планируете раздать? И какой эффект ожидаете от этого решения?
— По нашим оценкам, вовлечь в развитие можно более 140 млн гектаров на Дальнем Востоке. Понятно, что есть более благоприятные районы, есть менее. Данная мера направлена на привлечение людей на Дальний Восток и на развитие предпринимательства в регионе – и по уровню нынешнего интереса со стороны населения к теме мы понимаем, что получение земли может стать реальным стимулом для наших граждан».
2 апреля в Общественной палате Российской Федерации прошли «нулевые чтения» Федерального закона «О свободном порте Владивостока». Законопроект представили первый заместитель министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока Александр Осипов и советник министра Павел Волков. В обсуждении приняли участие руководитель Аппарата ОП РФ Сергей Смирнов, председатель Комиссии ОП по развитию реального сектора экономики Сергей Григорьев, вице-губернатор Приморского края Сергей Нехаев, мэр города Владивостока Игорь Пушкарев, председатель комитета Законодательного Собрания Приморского края по экономической политике и собственности Александр Костенко, а также члены Научно-консультативного совета при Общественной палате Российской Федерации, представители бизнес-ассоциаций, экспертного сообщества.