Эдуард (Расул — его имя в исламе) Муравицкий — один из лучших белорусских бойцов в смешанных единоборствах, неоднократный призер чемпионатов мира и Европы по боевому самбо, мастер спорта международного класса.
Эдик выступает за сборную Беларуси в нескольких бойцовских видах спорта, а в профессиональных боях ММА имеет статистику: 7 побед — 2 поражения.
 

Два года тому назад Муравицкий решил принять перейти в ислам. О том, что подтолкнуло его к вере в Аллаха, Эдуард (Расул) рассказал «Нашей Ниве».

Расул Муравицкий: Мне 23 года, я белорус — родился и вырос в Барановичах. С 9 лет стал заниматься борьбой, потом как-то увлекся, решил связать свою судьбу со спортом. Получил «мастера» по одному виду, по другому, начал профессионально выступать. Потом была армия — спецназ, остался по контракту. Но со службой у меня не сложилось, поэтому вернулся в профессиональный спорт, женился. Уже успел много где выступить и победить. Из самого яркого — это бои, которые устраивались для высокопоставленных лиц в России. Тогда за нами наблюдали и президент Путин, и Медведев.

Расул — в нижнем ряду, в белой майке. На его плече — левая рука Путина.
 
«НН»: Какую религию исповедуют твои родители?
РМ: Я родился в православной семье, как православного меня и окрестили. Потом бабушка стала брать с собой в церковь, научила молиться.
Но я не понимал: почему, приходя в храм к Богу, я вижу с икон десятки глаз каких-то людей, которых считают святыми?
Мы же не жили в то время и не знаем, правда ли тот человек был святым, не убил ли он кого, не украл. Да и каждый художник видит по-своему — вы пройдитесь по церквям и посмотрите на одних и тех же святых, — увидите разных людей.
Меня это огорчало, и с течением времени я отошел от религии, хотя верить не переставал.
 
«НН»: И как пришел к исламу?
РМ: Поехал зарабатывать в Москву — дрался за деньги в спортивном клубе «Аллигатор». Все было замечательно: жилье бесплатное, питание тоже, а за победу от 400 баксов платили. Из нас, бойцов, большинство были выходцами из южных республик России, мусульмане по вероисповеданию. Поражали их единство, взаимовыручка, готовность всем коллективом прийти на помощь друг другу — среди славянских спортсменов такого единства никогда не видел.
 

И мне стало интересно наблюдать за мусульманами: как они совершают намаз, молятся. Никто из них не ругался, не выпивал и не употреблял наркотики, поскольку это запрещает их вера. Это поражало!

Я сам попросил объяснить мне некоторые нюансы, пытался узнать больше — они пошли навстречу и рассказывали о Пророке, о Коране. Это буквально за душу хватало, я понимал: если и есть вера — то вот она. Но тут начались проблемы с финансами — клуб не выплачивал зарплаты и вскоре закрылся. Поэтому пришлось возвращаться в Барановичи, и уже здесь я решил, что хочу перейти в ислам. Белорусские мусульмане мне в этом помогли.
 
«НН»: Что изменилось в твоей жизни?
РМ: Появились новые друзья и главное — вера. Ислам дал мне то, чего не могло дать православие. Вот посмотри: многие православные искренне верят в Бога, исполняют все его заповеди? В людях нет веры — они приходят в храм не для того, чтобы поблагодарить Бога за то, что имеют, а чтобы попросить о чем-то, когда уже «припекло», как говорится.
 



Веру превращают в бизнес, в храмах религиозные вещи продаются за деньги! Меня это возмущает — в мечети, если ты хочешь больше узнать про Аллаха, можно бесплатно взять все, что тебе для этого нужно. И никто не попросит заплатить.
Есть, конечно, система добровольных пожертвований, но каждый месяц имамы отчитываются перед своими прихожанами: сколько денег пожертвовано, сколько денег ушло на то, сколько на это, сколько передали такой-то нуждающейся семье. Ты реально можешь видеть, как твои средства направляются на полезные цели, и это, конечно, вдохновляет!
И еще — я заметил — все больше этнических белорусов принимают ислам. Конечно, у каждого свои мотивы, но мне кажется, есть один общий фактор: люди нуждаются в поддержке, единстве. И ислам это дает.
Вот пример: обычный «гоп-стоп» на улице — кто-то «зацепил» белоруса. И как поступят прохожие? Не будем себя обманывать — большинство сделает вид, что ничего не случилось и ускорит шаг.
 

А ты попробуй зацепить мусульманина, если рядом будут его братья по вере — сразу сбежится народ и отобьет своего!

Я полагаю, вместо того чтобы обосабливаться друг от друга, мы должны объединяться и становиться ближе — сплоченными рядами белорусы принесут больше пользы государству.
«НН»: Как на твой выбор отреагировали родственники и друзья?
РМ: Кто как. Мать сказала: «Поступай, как считаешь нужным». Бабушка немного «бурчала» и без оптимизма приняла выбор, а жена теперь перестала готовит свинины. Правда, я где-то полгода подготавливал родителей к своему шагу — где слово скажу об исламе, где два. Как-то так постепенно и получилось, что все прошло без шока для них.
Что касается друзей, то они сначала удивлялись, а теперь и сами интересуются исламом, просят им рассказать о моей вере.
 

Правда, были и такие, кто начал говорить типа «в террористы заделался?». Смешно впрямь! Я им объясняю — мусульмане в Беларуси уже несколько веков живут и ничего еще не взорвали.

Поэтому не надо путать наши и восточные реалии, где распространен радикальный исламизм. И угрозы какой-либо от мусульман в Беларуси нет — я никогда не слышал от единоверцев ни одной радикальной мысли.
Всех волнует только экономика, никакого насилия и в мыслях нет. Все хотят мира, тем более — на фоне последних событий.
 
«НН»: Тогда что ты скажешь о недавней депортации мусульман-салафитов?
РМ: В моем понимании салафиты мало чем отличаются от ваххабитов, что не делает им чести. Но я не думаю, что те люди могли готовить теракты. Иначе, где логика? Сегодня ислам в Беларуси никто не ущемляет, а насильственными действиями можно добиться только негативной реакции. По моему мнению, никто сегодня не пойдет на обострение ситуации.
 
«НН»: Какого вероисповедания будут твои дети?
РМ: Я буду воспитывать их по заповедям ислама, но лишать выбора не стану. Если с течением времени мой сын или дочь поймет, что это не его — я не буду их насильно удерживать в своей вере, это невозможно.
 
«НН»: А мог бы прижиться в Беларуси шариат?
РМ: Не думаю, это неестественно для нас. Шариат — это ходить на «цыпочках». Отсекать за воровство руку — возможно, и правильно, но как по мне — пусть преступник лучше сидит 10 лет, чем становится инвалидом. Это очень жестоко.
 
«НН»: Стал ли ты в меньшей мере ощущать себя белорусом, после того как перешел в ислам?
РМ: Я сменил веру, а не родину. Впрочем, совершать намаз можно хоть в вышиванке — главное, чтобы одежда не была запятнана ни кровью, ни чем-то еще.
 
«НН»: А вера помогает тебе побеждать на ринге?
РМ: Безусловно! Намаз помогает настроиться, дает духовную силу. И вот мое наблюдение: все чаще в боях доминируют мусульмане. Посмотри — что ни чемпион по борьбе, то дагестанец, или ингуш, или азербайджанец, чеченец. Наверное, и мне помогает Аллах.


И, кстати, после принятия ислама я даже основал в Барановичах свою школу по ММА, где половина моих воспитанников — студенты из южных стран, мусульмане. Но белорусам я ничего религиозного не навязываю, разве что иногда напоминаю о том, что по крайней мере «бухать» и ругаться — это некрасиво.

Наша НiВА, 7 февраля 2015 г.